«По отношению к кладбищам судят о духовном багаже селян», - считает Анатолий Финагентов из Федоровского

Вот только некоторые картины на улицах наших сел и деревень совсем не живописные. Мусор, хлам, бардак - не от бога и не от самой природы. Природа разумна. Мусор у дворов, на улицах, у дорог и дорожек, на кладбищах, на краях полей, в руслах речек - это мусор и мой, и твой, и ваш, и наш. А потому помочь земле освободиться от хлама, от беспорядка - забота общая и каждого из нас.

Кто-то два-три года тому назад построил добротный «под Европу» дом, а стройматериал - кирпич, песок, глину, мешки с застывшим цементом, щепа и поленья,- так и лежат неубранными до сих пор. Это нагромождение не пройти, не объехать, либо ноги сломаешь, либо землю носом пропашешь, в лучшем случае, в бурьяне заблудишься.

Другой нерадивый хозяин выбросил за забор на всеобщее обозрение доски, трухлявые жерди, сучья, тряпье, кули, набитые пакеты, рулоны и тюки перепревшего сена, почерневшей соломы, автопокрышки любого сорта и целый набор запчастей нужных и ненужных железяк, от которых сам либо его дети и страдают: то на гвоздь наступит, то лоб расшибет да еще и виновного ищет.

По дорогам села без возмущения не пройдешь. Не верится, что в нашем обществе такое может быть. Всюду пустые бутылки, пузырьки и баллоны. То тут, то там, авоськи, кули, коробки, обертки, пакеты, не говоря уже о пустых пачках сигарет и горстях окурков (а курят у нас неподвластно никакой логике).

Паводковые ручьи и сточные воды уносят наш мусор в Берлю, Кубню и в Свиягу. Воронье растаскивает мешки, пакеты с мусором, а ветер развешивает этот мусор на деревьях, на заборах и крышах. Напугаться можно. Замечали такую картину: где-то у дороги на прошлогоднем засохшем стебельке сорняка ветром прибило черный пакет, который ужасно похож на крупного ворона, который и безвреден, но вызывает страх. В детстве начитались сказок, а под старость грезится: как бы глаза не выколол.

А вот разговор насчет чистоты и порядка на кладбищах надо завести по большому счету. Я не знаю, есть ли еще более, после храма Божьего, священного места, чем кладбище.

Обряд погребения возник в глубокой древности, еще до христианской веры. Оно носило культовый и языческий характер, но во все времена было священным, а захоронения - неприкосновенными. Вот только жаль, что многие традиции, обряды и обычаи утрачены, искажены, а после революции семнадцатого года и совсем пропали. Сейчас мы ходим на кладбище, больше отдавая дань традиции, чем поминовению усопших. Вот почему к кладбищам у нас внимание совсем ослабло. Их облик, особенно ограждение, пришел в плачевное состояние. По нему судят, каков духовный багаж селян.

Жители села хотят видеть кладбище облагороженным, ухоженным. Однако, при этом одного желания мало: надо много и упорно трудиться, не закрывать глаза на беспорядки.

Любая вера - православная или мусульманская, проповедует вечную жизнь, а потому на кладбищах захоронены усопшие, но не умершие. Поэтому каждому верующему небезразлично, в каких обстоятельствах произойдет разлучение его души с телом. Пойми меня, дорогой читатель, я не говорю о какой-то неоспоримой истине. Могут быть и другие мнения. Отрицать не стану, но твердо знаю, что отношение к кладбищу может быть высоконравственным или безразличным. Каков внутренний душевный мир прихожан, таково и кладбище.

Не знаю, что послужило для селян оказать мне доверие быть ответственным за состояние сельского кладбища.

Кладбище поселения, не сказать, что в запущенном состоянии, но и отметиться особо нечем. Оно более-менее (наполовину) загорожено. Не в меру разросшиеся деревья и кустарники создали помехи, а то и преграды к выбору места захоронения. Акации и клен - растения сами по себе вполне декоративные, но до определенной поры: 10-15 лет. Далее за ними нужен постоянный и тщательный уход. На холмики могил лучше посадить скромненькие многолетники. Не беда, если и не посадите. Почитайте у могилы молитву, пусть и домашнюю - это самое большое и главное, что мы можем сделать для тех, кто отошел в мир иной.

Ремонт и установка ограждения - очень дорогое мероприятие, требующее много денег и физического труда. Работу с успехом можно провести только силами всего приходского общества. С мира - по нитке, бедному - рубашка.

Многие жители в милосердии не отказывают, особенно старшее поколение. Дать пожертвование на содержание кладбища относят на свой счет, как дань глубокого уважения своим предкам, своим сородичам, родным и близким, братьям и сестрам.

Есть и такие. У одной жительницы села во время беседы о кладбище я попросил, как, впрочем, и у других селян, проявить милосердие, помочь средствами в приобретении ограды, постройки часовенки. Она мне ответила (имя ее не называю):

«Когда умру, мне все равно, куда меня отнесут, пусть даже вон на ту гору», - и указала в сторону скотомогильника. Убеждать таких людей бессмысленно. Бог им судья! Дома меня не успокоила даже столовая ложка настоя валерьянки.

На следующий день сбора средств другая назвала всех, кто дает деньги на содержание кладбища, едва ли не помешанными.

Наговаривать, упрекать, молить не стану. Придет время, они сами разберутся в своих поступках. Ясно только одно: православного обряда захоронения они будут лишены. Зачем? Да, у них за душой нет ни духовной, ни моральной нравственности. В душе у них полная пустота.

Дорогие селяне! Спросите себя, кто же нам обустроит кладбище? Если я откажу в милосердии, другой, третий, значит, так и останутся наши кладбища в плачевном состоянии. Ограждение каждый год не делают.