Воспоминаниями о детстве в военные годы делится Лябиба Шамсутдинова из Кайбиц

Родилась я в деревне Сатламышево, которое тогда годы входило в состав Кайбицкого района, 15 июля 1935 года в семье колхозника со средним достатком. Как только началась война, отец ушел на фронт. Мы, дети, слышали, как взрослые говорят «война началась, война», но ничего не понимали. В моей памяти отчетливо сохранилась картинка из детства, в которой несколько мужчин поют прощальную песню. Матери и жены плачут, мы удивленно наблюдаем за происходящим. Очень скоро начались голод, холод, безденежье. Весь тяжелый труд лег на женские и детские плечи. В тылу жили под девизом «все для фронта, все для победы!». Если горожане производили оружие и военное снаряжение, то перед жителями села была поставлена задача по снабжению фронта продовольственной продукцией. Все внесли в Великую Победу огромный вклад. Народ в тылу перенес много лишений. Хотя и трудились с утра и до ночи, кушать и одеть было нечего. Мы повзрослели уже в шесть-семь лет. Все лето целыми днями копали картофельный огород. Наши матери вместо лошадей впрягались в плуг, а мы сажали картошку. Все лето его пололи и окучивали. Неумело пользуясь ножами, выращенный картофель очищали от кожуры и сушили. Эта работа считалась мелкой и относительно легкой, поэтому ее поручали детям. Матери же пахали поле, убирали урожай.

Что же ели мы сами? Не дожидаясь, когда растает снег, мы выходили собирать прошлогоднюю гнилую картошку. Собранный "урожай" сушили. Матери кормили нас испеченными из нее лепешками. Как только немного подсохнет земля, первой появлялась крапива. Из нее варили суп. В ход шли картофельная ботва, лесные травы, летом поспевала земляника, осенью - орехи и желуди. Хлеб пекли из желудевой муки и лебеды. Недалеко от нашей деревни проложили железную дорогу. При строительстве дороги использовали шпалы, сделанные из срубленных в нашем лесу деревьев. Целыми днями мы собирали в этом лесу землянику, а на следующий день с коромыслами и ведрами отправлялись в соседние деревни Мушки и Буртасы. Мы ходили по домам, стучали в окна и продавали по одному стакану. На вырученные деньги покупали школьные принадлежности. Не было более-менее приличной одежды. Из трех обносившихся платьев сшили другое платье. Из отцовских брюк получилась юбка. Говорили, что одежда на нас из 99 заплаток. На ногах лапти из липовой коры. Помню, как учась во втором классе, носила красивые лапти с подъемом. Шали и шапки мама сама вязала из овечьей шерсти.

В те годы нашей основной едой были травы и молочные продукты. Старались держать и живность. Женщины деревни серпом жали урожай, косили сено. Траву мы таскали в мешках, если не могли поднять, то волочили. Сено привозили на самодельной тележке «уфалла» (о господи). Так говорили, когда силы были на исходе. Государство, несмотря ни на что, облагало огромными налогами. С каждого двора собирали мясо, масло, яйца, шерсть. Самим оставалось только обезжиренное голубоватое молоко. Опухнув от голода, в нашей деревне умерло несколько человек. Дошло до того, что несколько семей на еду поделили павших лошадей. Сами лошади тоже падали от голода и уже не вставали.

Участь нашей семьи была немного легче. Когда отец ушел на войну, оставалось немного запаса зерна, некоторое время протянули на этом. Старики, старушки деревни, которые жили одиноко и не могли трудиться, ходили по домам просить милостыню. Те, кто имел хоть небольшую возможность, подавали им ложку муки, щепотку соли. Тогда не было убийств и ограблений. Божий человек старался прокормиться своим трудом.

Моя мать впрягала корову в телегу и таким образом возила снопы. Их обмолачивали на специальной машине. Для уборки созревшего урожая не было техники. Мать косила, а мы с сестренкой вязали снопы. Дети собирали в поле опавшие на землю колоски и сдавали в колхоз.

Большой проблемой были дрова: они нужны были и для обогрева дома, и для приготовления еды. В лесу не осталось засохших веток и кустарников. Суп варили в казане, в чугунке в печи, чай кипятили в самоваре. Вместо заварки - высушенные тыквенные корки, листья малины, красная свекла. До сих пор ощущаю вкус сахара размером с горошину. Если кто-нибудь топил баню, в ней мылись 5-6 семей. Мыла нет, многие овшивели. Для стирки использовали древесную золу. Спичек тоже не было. Когда в печи появлялись угольки, за ними заходили соседи и осторожно, чтоб не погасить, несли к себе и разжигали печь.

Несмотря на тяжелые годы, старались получить образование. В школу тогда брали с семи лет. В школах было холодно, учителей не хватало, книг и тетрадей не было. Нас учили по азбуке, на которой было написано «Для взрослых». Еще ее называли «Ликбезом» для взрослых. Не забывается, как сами делали тетради из оберточной бумаги: ее нарезали, потом странички сшивали вместе, линейкой расчерчивали строчки и квадратики. Чернила готовили, разводя печную сажу водой. Вместо ручек - гусиное перо и молодые ивовые прутики. При свете керосиновой лампы готовили уроки. В магазине и его продавали по норме.

На уроках физкультуры по очереди катались на лыжах, которые смастерил дедушка одноклассника. Моей подруге подарили несколько настоящих тетрадей. Я не смогла перебороть чувство зависти и украла у нее две тетради. Подруга, которую звали Лира, жива и по сей день, живет в селе Черкен Буинского района. О моем проступке разузнала сестренка и тут же доложила матери. От матери мне попало, заставила меня отнести хозяйке. Мне было очень стыдно нести тетради, и я попросила сестренку. «Ты украла - ты и неси», - от матери мне досталась еще. Учась без школьных принадлежностей, живя впроголодь, я окончила седьмой класс с хорошими оценками. По ночам над деревней пролетало много самолетов. Чтобы не было заметно света, требовали занавешивать окна. Когда враг приблизился к Москве, его жителей эвакуировали подальше от столицы. Мы жили в пятистенном доме. В одной стороне дома разместили семью из пяти приезжих человек. На другой стороне - мы сами: бабушка, мама и трое детей. На месте окна прорубили еще одну дверь в доме. С собой они в чемоданах привезли кое-какую одежду. Не было ни постельных принадлежностей, ни посуды. Мама изготовила им матрац из сена и соломы. Городским жителям было трудно привыкать к сельской жизни. Вместо горшка для детей использовали кухонную посуду. Еды не хватало. То ли колхоз, то ли сельсовет иногда выдавал паек. Имеющуюся одежду обменивали на молоко и катык, таким образом старались как-то поесть. Что может быть страшнее голода?

Когда враг отступил, эти бедные люди уехали к себе с пустыми чемоданами. Долгое время от них шли письма с благодарностью.

Когда окончилась война, с фронта возвратился и мой отец. Пуля задела его горло, и он долгое время лежал в госпитали. Узнав об этом, среди односельчан пошел слух, что моему отцу горло заменили железным. Детвора окрестила меня дочерью «железного горла». Несмотря на то, что война закончилась, жизнь легче не стала. Военную разруху латали долго. Как досталась победа, что помогло? Любовь к Родине, дружба народов, единение фронта и тыла привели к победе.

С маленьких лет я хотела стать учительницей. После окончания 7 класса, я поступила учиться в педучилище, которое готовило учителей начальных классов. Обучение было нелегким. Поезда в Казань ходили редко, билеты не продавали. Ездили зайцами в тамбуре. За учебу нужно было платить. Мать привозила из деревни яйца, купленные за 60 копеек десяток, продавала их в городе по 1 рублю 20 копейкам, вырученные деньги оставляла мне. Отец уехал на заработки в Казахстан на шахту. Проучившись там четыре года, я устроилась работать в Кайбицкую школу.

Я благодарна всевышнему за свою жизнь. Не приведи господь увидеть нашим детям, внукам ужасы войны. Нужно ценить мир и жить в согласии. «Дружба и единение» пусть станут нашим девизом.